Вопрос о том, почему именно Москва стала в период ордынского владычества центром объединения русских земель в единое государство, издавна привлекал внимание исследователей.

В качестве факторов, способствовавших возвышению Москвы, назывались выгодное экономико-географическое положение, поддержка московских князей Ордой, перенесение в Москву резиденции митрополита, формирование в Москве особенно сильного военно-служилого войска («двора») и активная колонизационная политика московских монастырей.

Мнение об особой выгодности экономико-географического положения Москвы, однако, весьма сомнительно; можно говорить лишь об относительно большей безопасности Московского княжества от имевших место во второй половине XIII в. татарских походов в силу его окраинного, юго-западного положения в Суздальской земле.

А также предполагать приток на его территорию населения из центральных областей Северо-Восточной Руси, сильнее всего страдавших от военных действий; но это было характерно не только для Московского, но и для других окраинных (западных, северных и восточных) княжеств — Тверского, Ростовского, Ярославского, Костромского, Городецкого.

О поддержке Ордой претензий московских князей на первенство в Северо-Восточной Руси на рубеже XIII—XIV вв. не может быть и речи: Даниилу, как недавнему союзнику павшего Ногая, можно было рассчитывать максимум на отсутствие репрессий со стороны Тохты. Местом пребывания митрополита Москва стала только со второй четверти XIV в. Колонизационная деятельность московских монастырей отмечается лишь с конца этого столетия.

Остается наличие сильного военно-служилого войска; но считается, что его усиление за счет активного перехода на службу в Москву князей, бояр и служилых людей более низкого ранга из различных княжеств Северо-Восточной Руси наблюдается только с 30-х гг. XIV в.

Есть основания полагать, что укрепление московских позиций на рубеже XIII—XIV вв. действительно связано с приходом на московскую службу к Даниилу Александровичу значительных контингентов служилых людей из других княжеств, но лежащих не в Северо-Восточной Руси, а за ее пределами.

Из московских бояр первой четверти XIV в. поименно известны всего семь, причем только о трех из них имеются данные об их происхождении. Из этих трех два — выходцы из Южной Руси. Федор Бяконт (отец будущего митрополита всея Руси Алексея) приехал в Москву из Чернигова. Произошло это незадолго до 1300 г. В 80 — начале 90-х гг. XIII в. Черниговом владели брянские князья Роман Михайлович и Олег Романович, входившие в число сторонников Ногая.

В середине 90-х гг. Брянск был передан Тохтой смоленским князьям, после чего Чернигов должен был отойти лояльным хану представителям рода черниговских Ольговичей. Очевидно, с этими событиями и связан отъезд Федора Бяконта в Москву, к Даниилу Александровичу, тогдашнему главе «проногаевской» коалиции.

Другой боярин, Нестер Рябец (родоначальник Квашниных), был выходцем из Киева; в Москву он приехал до 1305 г. Киев также входил в сферу влияния Ногая и пострадал в 1299 г. от действий татар (очевидно, войск Тохты). Отъезд в Москву Нестера скорее всего был связан с этими событиями и также обусловлен ролью Даниила в коалиции князей, ориентировавшихся на Ногая.

Помимо того, что каждый из названных бояр, несомненно привел с собой воинский контингент, можно предполагать, что на рубеже XIII—XIV вв. выезжали в Москву и другие представители южнорусской знати из княжеств, ранее входивших в сферу влияния Ногая.

Им было естественно искать покровительства именно московского князя, так как другой бывший союзник Ногая — Михаил Тверской — перешел на сторону Андрея Александровича (главы «антиногаевской» коалиции), а третий — Иван Переяславский — явно уступал по своему политическому весу московсковскому и тверскому князьям.

Итак, из трех представителей московского боярства первой четверти XIV в., чье происхож-дение можно проследить по источникам, двое выехали из Южной Руси на рубеже XIII-XIV вв. Каждый из них, несомненно, привел с собой воинский контингент. Кроме того, косвенные данные позволяют полагать, что в это время выезжали в Москву и другие представители южнорусской знати.

Численное увеличение двора московских князей и дало им возможность вести активную внешнюю политику. Необходимость обеспечить содержание возросшего числа служилых людей явилась, очевидно, одной из причин активных экспансионистских устремлений Даниила и Юрия — территории Московского княжества было недостаточно для удовлетворения их претензий.

Таким образом, усиление военной мощи Московского княжества на рубеже XIII-XIV вв. во многом, по-видимому, было связано именно с приходом на службу к Даниилу Александровичу служилых людей из Южной Руси – из Черниговского и Киевского княжеств.

Сегодня это может представляться как своеобразная передача Москве «эстафеты» древней столицей – Киевом, Черниговом – вторым по значению центром Южной Руси домонгольского периода, и Брянском, имевшим потенции стать средоточием центростремительных процессов в Юго-Восточной Руси, но не реализовавшим их из-за противодействия Орды.

Но в то время это было, разумеется, не более чем стечение политических обстоятельств. Решающая борьба за первенство в Северо-Восточной Руси была еще впереди, тем более что Тверь также значительно усилилась: в 1304 г. к Михаилу Тверскому «отъехали» бояре, служившие прежде Андрею Александровичу.

Но в значительной мере благодаря притоку служилых людей из южнорусских земель Московское княжество сумело стать в начале XIV в. равным соперником Твери в условиях, когда расклад политических сил, казалось бы, должен был отодвинуть московских князей на второй план. В фундамент могущества Москвы был заложен один из первых камней.

Злой Московит По материалам: Горский А. А. Русь. От славянского Расселения до Московского царства. Горский А. А. К вопросу о причинах "возвышения" Москвы.